7 марта 2018 года на базе кафедры богословия Санкт-Петербургской Духовной Академии состоялась межрегиональная конференция по сектоведению «Новые религиозные движения: современное положение».
Выступили:
- Артем Валерьевич Григорян, сектовед, сотрудник Православного миссионерско-апологетического центра «Ставрос». Доклад «Свидетели Иеговы в Российской Федерации после признания организации экстремистской».
- Александр Леонидович Дворкин, президент Информационно-консультационный центра св. Иринея Лионского, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, заведующий кафедрой сектоведения ПСТГУ. Доклад «Неоязычество».
- Протоиерей Аркадий Северюхин, ректор Санкт-Петербургского Православного Института Религиоведения и Церковных Искусств, доцент кафедры богословия Духовной Академии. Доклад «Сектоведение как богословская дисциплина».
- Протоиерей Георгий Иоффе, председатель Миссионерского отдела Санкт-Петербургской епархии. Доклад «Реабилитация пострадавших от сект. Критический анализ».
- Анастасия Алексеевна Добыкина, методист кафедр богословия и библеистики Духовной Академии. Доклад «Маргинальные религиозные движения как фактор этнического разнообразия».
- Андрей Александрович Колобов, сотрудник Православного миссионерско-апологетического центра «Ставрос». Доклад «Элементы New age в представлении кришнаитов».
В обсуждении докладов активное участие приняли преподаватели и аспиранты кафедры богословия, учащиеся магистратуры и бакалавриата Духовной Академии.
Во вступительном слове заведующий кафедрой богословия священник Дмитрий Лушников отметил, что перед всеми, кто занимается сектоведением, стоят как исследовательские, так и апологетические задачи.
Первый доклад сотрудника миссионерско-апологетического центра «Ставрос» А.В. Григоряна был посвящен стратегиям деятельности секты «Свидетели Иеговы», запрещенной в России по решению суда. Он рассказал о том, как изменилась секта Свидетелей Иеговы в структурном и управленческом плане после признания организации экстремистской на территории Российской Федерации. Докладчик отметил, что после запрета некоторая часть её адептов эмигрировала в другие страны, однако же оставшиеся члены секты продолжают свою религиозную деятельность, но в условиях конспирации. Так, например, возобновив миссионерскую работу, члены запрещенной в РФ секты стараются скрывать свою культовую принадлежность и предпочитают вести диалог не от лица религиозной организации, а как частное нейтральное лицо, которое просто хочет поговорить с собеседником о Боге. Кроме того, «Свидетели» теперь используют синодальный перевод Библии, вместо признанного экстремистским «Перевода нового мира». Подобная стратегия скрытности «Свидетелей Иеговы» создаёт в настоящее время новую религиозную опасность, поскольку препятствует тому, чтобы простой человек сразу распознал перед собой представителя секты и смог адекватно отреагировать на его проповедь. На примере деятельности запрещенной в РФ секты «Свидетели Иеговы» Артур Григорян показал, каким образом ведут себя представители новых религиозных движений в тех случаях, когда государство ограничивает или полностью запрещает их деятельность.
Вторым докладчиком конференции стал профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, заведующий кафедрой сектоведения ПСТГУ Александр Леонидович Дворкин. В своём выступлении он подробно проанализировал неоязычество. В начале докладчик дал небольшую историческую справку о том, как увлечение спиритизмом в аристократических кругах Европы XIX века привело сначала к возникновению элитарных теософских кружков, а затем и к зарождению в 60-х гг. XX столетия нового массового эзотерического явления под названием «New age». Говоря о ситуации в настоящее время, Александр Леонидович подчеркнул, что, хотя по численности активных членов неоязычество нельзя назвать крупномасштабным религиозным движением, тем не менее в современном массовом сознании постоянно наличествуют различные идеи оккультного и языческого содержания. Такое явление называется «оккультный фон» общества. Заканчивая своё выступление А.Л. Дворкин высказал мысль о том, что при всём многообразии форм, одной из важных черт, объединяющих все неоязыческие культы, является, так называемое, человекобожие. Человек по своему существу наделяется божественными свойствами, которые нужно только осознать и в дальнейшем самостоятельно развить. И в этом смысле, он конечно же не нуждается ни в каком спасении свыше. Подобная манифестация бытийной автономности человека, ставит адепта любой неоязыческий формации в совершенно непримиримую позицию по отношению к христианскому Благовестию.
В докладе «Сектоведение как богословская дисциплина» протоиерей Аркадий Северюхин осветил основные этапы преподавания сектоведения в Санкт-Петербургских духовных школах. Известно, что традиционно неправославные исповедания в России было принято именовать ересями. Но постепенно в употребление был принят и такой термин как «секта». В декабре 1842 г. Святейший Синод обнародовал указ, в котором приводилась классификация сект по трем категориям: вреднейшие, вредные и менее вредные. Позднее эту классификацию упростили, и все секты стали делить на секты более и менее вредные. К вреднейшим сектам отнесли тех, кто не признавал воплощения Сына Божия, отвергал церковные обряды и иерархию (хлысты, скопцы, иудействующие, молокане, духоборы, штундисты и прочие). К менее вредным — тех, кто не признавал церковную иерархию, отрицал большинство таинств и придерживался особых обрядов (беспоповцы, «Спасово согласие» и т.п.) и тех, кто не отвергал церковной иерархии, но держался за «старые обряды» (поповцы). В это же время в духовных школах Российской империи начинают читаться лекции по обличительному богословию. В курсе изучали как западные вероисповедания, так и русский раскол.
В Санкт-Петербургской Духовной Академии лекции по обличительному богословию начинают читаться с 1851 г. В 1853 году при Духовной Академии образуется особое миссионерское отделение для подготовки миссионеров по работе с раскольниками. Миссионерское отделение готовило как просто миссионеров, так и священников для службы в единоверческих храмах и православных приходах в местностях, где были сильны раскольники. В 1857 году в Санкт-Петербургской Духовной Академии учреждаются две кафедры: Кафедра обличительного богословия и Кафедра истории и обличения раскола. Историю раскола и обличение его главных толков преподавал ректор Академии преосвященный епископ Макарий (Булгаков). Миссионерское отделение просуществовало более 30 лет (до 1885 г.). За это время преосвященный Макарий составил и издал «Историю русского раскола».
Кафедру истории и обличения раскола до 1894 г. занимал проф. И.Ф. Нильский, выдающийся богослов, который более 37 лет отдал академической науке. Проф. И.Ф. Нильский внес огромный вклад в изучение причин и истории русского раскола. В 1870 г проф. И.Ф. Нильский защитил докторскую диссертацию по теме «Семейная жизнь в русском расколе». В 1894 г. на кафедру Истории раскола был избран проф. П.С. Смирнов, выпускник СПбДА 1887 г., ранее преподававший историю русского раскола в рязанской духовной школе. В этом же году ввиду своей важности курс истории раскола стал обязательным для всех студентов Санкт- Петербургских духовных школ.
Кафедру обличительного богословия западных вероисповеданий с 1857 по 1883 годы возглавлял проф. Иван Терентьевич Осинин. В 1869 г. Кафедра обличительного богословия переименовывается в кафедру сравнительного богословия. А в 1884 году кафедры сравнительного богословия и новой общей церковной истории сливаются в одну. Новую кафедру, получившую название «Истории и разбора западных исповеданий», возглавил выдающийся богослов проф. Иван Егорович Троицкий. Проф. И.Е. Троицкий возглавлял кафедру вплоть до 1898 г. и оставил после себя не только ценные научные труды, но и целую богословскую школу. Ученики Ивана Егоровича в различные годы занимали профессорские кафедры в Духовной Академии и Санкт-Петербургском университете, обогатив отечественную богословскую науку многими важными исследованиями. С 1910 г. кафедра носит название «Истории и обличения западных исповеданий».
Новый этап в развитии сектоведения начинается после реформы академического образования в 1908–1912 гг. Так, согласно Уставу 1910 г., в академиях появился предмет «Сектоведение», в качестве дополнения к «Истории и обличению западных исповеданий». По академическому Уставу 1912 г. в академиях образуются новые кафедры сектоведения, а в учебных программах появляется новая самостоятельная дисциплина «История и критика сектантства». Прогрессивное отношение к организации учебного процесса послужило импульсом к более глубокому изучению ересеологии. К моменту учреждения кафедр сектоведения в России было создано шесть пособий по сектантству, а кроме них было напечатано сотни статей и несколько специальных исследований по сектантской тематике. Однако, несмотря на достаточно активную деятельность в изучении лжеучений, академическая наука оказывалась часто неспособной дать ответ на реальные вызовы современности. Ни одна из многочисленных сторон сектантства русской наукой до XIX века не была обследована в необходимой глубине, не была обоснована методология изучения сектантства.
После революции на Поместном Соборе 1917–1918 гг. был принят важный документ, непосредственно относящийся к сектантству: «Определение о внешней и внутренней миссии и текст анафематизмов чина Православия». Этот документ представляет особый интерес, так как ясно и четко осуждает идеи, проповедуемые как дореволюционными, так и современными сектантами. После Собора 1917–1918 гг. русское сектоведение развивалось, и в духовных школах его преподавание было обязательным. Появлялись научно-богословские работы против «новых» сект — пятидесятников, иеговистов, но доступны они были лишь узкому кругу лиц.
Следует упомянуть имена замечательных преподавателей, читавших курс сектоведения, после восстановления Санкт-Петербургских Духовных школ в послевоенное время: Сергей Александрович Купресов (1946/1947), доц. Прот. Иван Степанович Козлов (1949/1950), свящ. Василий Стойков (1956/1957), Дмитрий Дмитриевич Вознесенский (1958/1959), свящ. Иоанн Белевцев (1960/1961), свящ. Аркадий Иванов (семинария), Новосад Николай Трофимович (академия) (1961/1962), Адриан Андреевич Должиков (1965/1966), Николай Дмитриевич Медведев (1966/1967), диакон Алексий Подобаев (1969/1970), прот. Иван Кондрашов (1971/1972), архимандрит Августин (Никитин) (1972-2000), после 2000 г. совместно с архим. Августином прот. Аркадий Северюхин.
После краха коммунистической идеологии в Россию хлынули тысячи новых и старых сект. Санкт-Петербург не является исключением. По мере роста сект стали появляться и противосектантские центры.
Основным местом, куда могут обратиться все люди, кто пострадал от деятельности деструктивных псевдорелигиозных организаций является миссионерский отдел Санкт-Петербургской митрополии. Руководителем отдела является прот. Георгий Иоффе. http://missia-spb.ru/
Отдел религиозного образования и духовного просвещения Санкт- Петербургской епархии также проводит противосектантскую и просветительскую работу. С 2011 года председателем Отдела является епископ Петергофский Амвросий (Ермаков), ректор Санкт-Петербургской православной Духовной Академии. http://eoro.ru/otdel/eoro/
В 1994 году на территории бывшего подворья Киево-Печерской Лавры были открыты Богословские курсы. В 1999 году курсы реорганизуются в Санкт-Петербургский Православный Институт Религиоведения и Церковных Искусств. Директором Института является прот. Аркадий Северюхин. Под эгидой института с 2012 года действует консультационный центр, который оказывает помощь людям, пострадавшим от деятельности сект. Приоритетным направлением деятельности Центра является духовно-нравственная и юридическая помощь бывшим членам различных культов и членам их семей. http://www.orthodox-institute.ru/
Под непосредственным кураторством Епархиального миссионерского отдела и Санкт-Петербургского Православного Института с 2010 года действует Православный центр «Ставрос», который является миссионерско- апологетическим по своим задачам и осуществляет деятельность, направленную на предотвращение попадания в секты. Приоритетной целью «Ставроса» является объединение православных христиан в оказании помощи и реализации проектов миссионеров и апологетов Ответственный секретарь центра Александр Замахин. http://www.stavroskrest.ru
В 2005 году по благословению Святейшего Патриарха АЛЕКСИЯ II и Высокопреосвященнейшего Владимира, митрополита Санкт- Петербургского и Ладожского был открыт Народный Православный Университет, ориентированный на миссионерскую и духовно- нравственную работу. Ректором НПУ является проф. С. М. Климов. http://www.orthodox-institute.ru/ http://npuspb.ru/index.php
Протоиерей Георгий Иоффе, руководитель миссионерского отдела Санкт-Петербургской митрополии, выступил с докладом на тему «Реабилитация сектантов – критический анализ пастырского опыта». Он отметил, что под термином реабилитация следует подразумевать процесс возвращения в общество травмированного сектой человека не через специализированный реабилитационный центр (их просто не существует), а через консультирование и дальнейшую помощь в адаптации бывшему сектанту. Для более удобного восприятия темы протоиерей Георгий схематично изложил процесс реабилитации сектантов, рассмотрел положительный опыт и указал на типичные пастырские ошибки на разных стадиях реабилитации.
Во-первых, реабилитация предполагает сознательный выход адепта из организации. Этот процесс самый сложный и длительный, и его, в свою очередь, тоже можно разделить на несколько этапов:
- предварительное общение с обратившимися за помощью родственниками или друзьями, выяснение мотивов обращения,
- общение с адептом и мотивация его на дальнейшие встречи,
- консультирование по выходу из секты.
Во-вторых, это социализация бывшего адепта: прежде всего, его возвращение в семью, а затем, и в общество. Как правило, это происходит параллельно с успешным консультированием по выходу из секты.
В-третьих, это вступление в Церковь или воссоединение с Церковью, в зависимости от того, в какую секту входил бывший адепт.
В идеале каждый священник должен иметь навыки психолога и сектоведа, но на практике большинство пастырей в силу объективных причин не могут быть «универсальными солдатами», т.е. знать всю специфику проблемы и характерные особенности тех или иных деструктивных культов. Поэтому на всех этапах реабилитации необходимо сотрудничество со специалистами – психологами, юристами и сектоведами, а пастырское участие, хотя и несет основную духовную нагрузку, может быть задействовано в разной степени, но на этапе воссоединения с Церковью оно, безусловно, выходит на первый план.
По мнению протоиерея Георгия Иоффе, принципиальной пастырской ошибкой является точка зрения некоторых священников, что после общих предварительных напутствий можно смело отдавать реабилитанта в руки специалистов, а самим устраняться до этапа присоединения к Церкви. Нельзя относиться к нашим подопечным только как к социальным клиентам, с которыми нужно работать по стандартной технологии. Общение необходимо выстраивать индивидуально, с учетом особенностей каждого человека, обратившегося за помощью. Совместные молебны и групповые занятия – необходимое, но отнюдь не достаточное условие полноценной реабилитации. Обязанность священника в течение всего процесса – быть в контакте с реабилитантом, молиться за него, пытаться наладить его духовную жизнь, чтобы в итоге вернуть своего подопечного Христу и Церкви.
Этап определяет предварительного общения и консультирования по выходу из секты определяет весь остальной процесс реабилитации, и именно здесь делается наибольшее количество пастырских ошибок, которые могут привести к неудаче. Каждому клирику, так или иначе, приходится отвечать на вопросы о культах и сектах. И здесь священнику необходимо отчетливо представлять степень серьезности проблемы, не отделываться общими фразами о вреде сектантства, не давать советов, которые не подкрепленны личным опытом, а постараться трезво оценить пределы своей компетенции. На этапе предварительного собеседования основными пастырскими задачами являются:
- разъяснение родственникам духовных опасностей сектантства с точки зрения православного вероучения,
- предложение совместной молитвы за родственников-сектантов или приглашение к участию в особых молебнах о вразумлении заблудших,
- постепенное введение их в церковную жизнь.
Все эти усилия нужны, чтобы дать понять родственникам, что без их активной позиции и личного обращения к Богу невозможно полноценное решение проблемы. На этом этапе выстраивается стратегия и тактика общения родственников с пострадавшим, выясняется возможность личной встречи. Иногда родственникам или друзьям достаточно быстро удается убедить сектанта поговорить со священником. В начале такого общения необходимо определить, является ли собеседник сектозависимым, и если является, то в какой степени, а это совершенно невозможно без определенной практики. Здесь характерными пастырскими ошибками являются или запугивание адепта, или «давление церковным авторитетом», или построение первичной беседы с церковно-догматических позиций. Такие жесткие схемы коммуникации абсолютно неэффективны и свидетельствуют только о некомпетентности священника. Главная задача пастыря в течение этого периода общения – установление доверительных отношений с адептом и мотивация его на дальнейшие встречи. Перед началом непосредственной работы с реабилитантом обязательно нужно оценить степень его психосоматического здоровья, и, при необходимости, направить его к специалистам-медикам. Как правило, в сектах человек подвергается жесткому психологическому давлению, а порой и физическому принуждению, и до начала реабилитации важно привести его в относительную норму. Ни в коем случае нельзя начинать личные собеседования, если реабилитант находится в состоянии острого душевного расстройства. Многие пострадавшие, выходящие преимущественно из неохаризматических сект, были наркозависимыми и вовлекались в секту под предлогом наркореабилитации. При работе с такими клиентами необходимо учитывать и эту их особенность, привлекая к работе соответствующих специалистов.
Непосредственная работа с пострадавшими в российских центрах ведется, в основном, по схеме Стивена Хассена. Обычно, это работа психологов. После знакомства с клиентом нужно навести его на мысль, о том, что не всякая вера благо, и вполне возможно, что он попал в лапы сектантов. Это часто достигается примерами из практики других, но похожих сект. Затем составляется план работы с учетом личных целей пострадавшего. На этом этапе может потребоваться консультация юриста. Далее консультации сводятся к уточнению отдельных аспектов жизни данной секты, которые могли бы помочь восстановлению критического мышления реабилитанта, а привлеченные специалисты стараются оказать помощь в решении проблем по своему профилю. Практически всегда бывает полезно привлекать к реабилитации людей, успешно вышедших из этой секты. Такая работа может продолжаться достаточно долго, иногда в течение нескольких месяцев.
Пастырское участие на этом этапе может быть выражено в периодических беседах с реабилитантом, в которых уже необходимо задействовать познания священника в богословии, истории и в других церковных дисциплинах. При этом необходимо учитывать минимальное религиозное образование реабилитанта или полное отсутствие такового. Поэтому строить общение нужно наиболее доступными для подопечного способами. Цель таких бесед – мотивация бывшего адепта на размышление, критическую оценку доктрин организации и своего опыта пребывания в секте. Эти собеседования являются катехизацией, сравнимой с оглашением готовящихся к Святому Крещению. Иногда бывает уместно ненавязчиво предложить собеседнику совместно помолиться, рекомендовать ему участвовать в специальных молебнах и молиться самому, ведь чаще всего в секты попадают религиозно мотивированные люди, и наша задача вернуть их от заблуждений ложной духовности ко Христу. При этом важно помнить, что в этом вопросе священнику необходимо соблюдать максимальный такт и не ставить непременным условием реабилитации немедленное воцерковление бывшего сектанта.
Наконец, последний этап реабилитации – возвращение в лоно Церкви. Здесь священнику нужно быть готовым выступить в качестве эксперта и заранее понять, каким образом воссоединить с Церковью бывшего сектанта. Существуют различные чины присоединения в зависимости от рода организации, в которую попал человек, и важно не ошибиться при выборе этого чина. Особенно внимательно нужно относиться к реабилитантам, которые до попадания в секту были крещены в Православии. Именно таких сектантов в России большинство. Общепринятая практика – присоединение их через покаяние или миропомазание. Разработан также особый чин отречения от занятий оккультизмом. Особое внимание нужно уделить присоединению неоязычников, ведь в некоторых неоязыческих сектах практикуется так называемое «раскрещивание», т.е. осознанное и публичное отречение от Христа.
Присоединение к Церкви может совершать священник по благословению правящего архиерея. В ряде российских епархий есть хорошая традиция совершать этот чин с участием архиереев. Присоединение может случаться по мере необходимости, но особо торжественно это событие происходит на архиерейской Божественной Литургии в день Торжества Православия в первую неделю Великого Поста, или в дни великих церковных праздников, или в дни памяти святых миссионеров. После Мирной ектеньи с особыми прошениями о присоединяющихся к Церкви и специально составленного чинопоследования покаянного отречения от ложной веры, бывшие сектанты встают на колени, а архиерей возлагает им на головы свой омофор и читает разрешительную молитву или преподает дар Святого Духа. После этого они полноценно участвуют в Божественной Литургии и причащаются Святых Христовых Таин.
После чина присоединения реабилитация как таковая завершена, но постреабилитационный период также требует особого пастырского внимания. В сектах адепты практически лишены свободного времени, и бывшие сектанты порой не знают, куда себя деть и что делать с обретенной свободой. Известны случаи психических срывов, депрессий, поисков искусственного утешения в блуде, алкоголе или наркотиках. Важно ввести бывших сектантов в общинную жизнь, дать им не только вероучительные ориентиры, но и занять их реальными делами христианского милосердия и взаимопомощи. Задача пастыря, как, впрочем, и остальных специалистов, участвующих в реабилитационном процессе, – не оставлять без внимания бывших сектантов, привлекать их в качестве экспертов и помощников, помогать им адаптироваться в нормальную жизнь и следить за их духовным здоровьем.
Доклад «Маргинальные религиозные движения как фактор этнического разнообразия» методиста кафедры богословия Добыкиной А. был посвящен роли НДР в современных этногенетических процессах. Урбанизация, глобализация стирают черты национального своеобразия культур, однако категории этнического остаются по-прежнему актуальными; более того переписи населения регулярно регистрируют появление новых национальностей. Каким образом это может происходить и какова роль религии в процессе формирования новой этнокультурной общности? Появление новых этнических групп – это результат их сепарации от материнского этноса. Принятие новой идентичности, как правило, означает полную смену курса; отделившаяся группа начинает теоретически обосновывать и демонстрировать на практике свое отличие от «корня». Это деятельность по отличительности, по формированию инаковости предполагает выработку своего мировоззрения, в котором религиозный компонент занимает очень важное место. Этнокультурная сепарация запускает процесс религиозной сепарации. Пример – украинская автокефальная церковь. Не всегда ясно, что является первичным, возможно, именно принятие маргинального вероисповедания способствует началу процесса этнической трансформации, как было, например, с крященами, мишарями, езидами или духоборами.
Осознание своей культурной и религиозной особенности в сочетании с негативным восприятием культуры и религии других народов объединяет представителей этноконфессиональных меньшинств. Если формирование духоборов как особого суэтноса происходило в течение полутора столетий, то современные этногенетические процессы укладываются в несколько десятилетий, а иногда и лет. На примере поморского этнического проекта А. Добыкина предложила рассмотреть, как происходит конструирование новых национальных групп.
Контент-анализ содержания сайтов поморов позволил выделить несколько основных мифологем, на основании которых происходит строительство новой этнорегиозной идентичности. Новую мифологию создает интеллектуальная элита, усилиями которой и создается определенное мировоззрение, определенное видение прошлого и настоящего. По принятой в исторической науке версии, поморы – потомки новгородцев, смешавшиеся с местными финно-угорскими, саамскими племенами. Однако по версии активиста поморского проекта Павла Есипова, поморы появились на Севере на три-четыре века раньше русских и поэтому они не могут являться субэтносом русских. Поморы – коренной народ российского севера; самый северный восточнославянский народ в мире; жемчужина славянского этноса. В отличие от основной массы русского населения, поморы не были затронуты татаро-монгольским нашествием и не знали крепостного права. Край развивался долгое время фактически автономно от Москвы. Контрастность описания континентальных русских и поморов задает эмотивный фон дальнейшего повествования. Основная эмоция – ощущение уникальности. Итак, мифологема первая – поморы особый народ, отличающийся от русских. Следствием этого тезиса становится постулирование наличия у поморов собственных истории, культуры, религии, языка и характера.
История поморов – важнейшее семантическое поле, поскольку развитие современных этнорелигиозных движений проходит под лозунгом «назад в прошлое» и «назад к природе».
В доисторические времена на территории современного Поморья существовало высокоразвитое в культурном отношении общество, которое затем погибло в результате геологических катаклизмов. Постулируется, что люди прошлого были намного мудрее тех, кто живет сейчас. Общество это было коммунистическим и находилось на более высокой стадии социального и материально-технического развития, чем наше. Однако современные поморы оказываются каким-то образом причастны к наследию этого общества, и видимо, свою миссию, осознают, как восстановление этого гармоничного, высокоразвитого общества.
Следующий важнейший концепт — собственная религия. Среди современных поморов развивается язычество (родноверие), которое, по их мнению, во многом отвечает внутренним и внешним запросам людей, по тому, как надо устраивать жизнь, как ладить с природой, и т.п.
Желаемое к возрождению прошлое оказывается дохристианским — наиболее гармоничные отношения между этническим сознанием и религией, по мнению идеологов неоязычества, были на стадии родоплеменного строя: каждое племя имело своих богов, верить в них было также естественно, как ощущать кровную связь с родичами. Боги-предки, боги-животные, боги-духи лесов, болот, полей были удобопонятны, почти осязаемы, опыт общения с ними достоверен. Исповедование религии далеких предков представляется им наиболее соответствующим их этнической самоидентичности. Здесь важна мифологема «Предки-язычники жили в гармонии с природой». Для поморского проекта характерны экофильные, популярные во многих сектах, идеи.
Культовая практика поморских язычников сводится преимущественно к посещению культовых мест архаического времени. Это лабиринты, сейды, петроглифы. Здесь мы сталкиваемся с очередной мифологемой, которую можно обозначить «Кольский полуостров – родина Гипербореи». По мнению сторонников этой идеи, на Кольском полуострове происходит очень много необъяснимых явлений, наблюдений НЛО, искривлений пространства-времени и других загадочных вещей. Именно эта территория была колыбелью древнейшей суперцивилизации Гипербореи. Крупные комплексы-святилища в гиперборейских местах располагались их строителями в строгом соответствии с положением звёзд в созвездии «Орион». Поскольку никакой высокоразвитой цивилизации на севере на самом деле не существовало, поморские неоязычники и оккультисты, видимо руководствуются принципом «Если у нас нет пирамид, их надо изобрести». Неоязычники рассмотрели в результатах деятельности ветра, ледника следы творчества гиперборейцев. Кроме того, строятся новые культовые объекты. Мода на лабиринты носит глобальный характер. За последние десятилетия лабиринты были построены в ряде университетов мира, например, в Школе теологии Флиндерса (Австралия), в Эдинбургском университете (Шотландия), в Бостонском колледже, в университетах Индианы и Калифорнии. Ближайший к Архангельску зарубежный лабиринт расположен на территории арктического Университета, в норвежском г. Тромсё. В Архангельске на берегу Северной Двины лабиринт построен художником и «неошаманом» Вячеславом Ларионовым из разбросанных на берегу валунов. В. Ларионов также самостоятельно вытесывает из деревьев идолов.
Вся эта деятельность подается под лозунгом возрождения древних святилищ, на какое-то время утративших свой сакральный статус. В данном случае технологи маркетинга территорий активно задействуют механизмы мифотворчества. Для самих поморов создание ажиотажа вокруг сакральных территорий также является существенным аспектом их коммерческой деятельности, поскольку приносит доход за счет организации оккультного туризма, продажи товаров с соответствующей атрибутикой и т.д. Любая волна в массовой культуре, в том числе, интерес к язычеству, используется рыночной экономикой для получения прибыли. Кроме того, сакрализация природных объектов органично входит в поморский проект, основанный на идее «назад к природе».
Укреплению этнорелигиозной идентичности служат праздники, краеведческие изыскания, экскурсии на места силы, издания исторических календарей. Активисты поморского проекта сообщают, что они проводят как языческие, так и христианские традиционные праздники. Православие не отвергается полностью, скорее можно наблюдать симбиоз элементов в мировоззрении и практике поморов. На уровне бытовых практик происходит переосмысление привычных, известных всем вещей и поиск сакрального смысла.
Поморский проект — отражение общего процесса трайбализации общества, распадения его на отдельные племена со своей религией и культурой. Можно прогнозировать, что в будущем количество маргинальных групп буде увеличиваться.
Завершил конференцию доклад «Элементы New age в представлении кришнаитов» Андрея Александровича Колобова, сотрудника Православного миссионерско-апологетического центра «Ставрос».